N 130
Информационная сводка губчека о политическом настроении населения за
период с 15 февраля по 1 марта 1921 г.
Не ранее 1 марта 1921 г.
Настроение населения в общем масштабе вследствие продовольственного и
топливного кризиса крайне возбужденное. Отмена продразверстки с
крестьянского населения губернии не дала желаемых результатов. Правда,
первые строки в губернских и уездных "Известиях" об отмене
продразверстки произвели на крестьян хорошее впечатление, и в
большинстве (за исключением Лебедянского, Темниковского уездов,.где
население и до отмены продразверстки голодало по причине выполнения
всего проднаряда) крестьянство встретило это известие с большой
радостью, но фактически отмена продразверстки, как подсказали
дальнейшие факты, не оставила крестьянство в покое, по той причине,
что работа восставших, превратившихся в последнее время в орду
головорезов, громил, и к ним примкнувшее целиком деревенское
кулачество, создавшие из себя целые полки, исключительно содержится на
продовольствии крестьян, точно так же красноармейские части, за
недостатком снабжения их из госфонда, содержатся 80% на крестьянский
счет, так что крестьянство Кирсановского, Борисоглебского, Тамбовского
и часть Усманского и Моршанского уездов находятся в плачевном
продовольственном состоянии, с одной стороны, по причине работы там
восставших, результат чего привел к систематической варке самогона и
спекуляции хлебом, с другой стороны, выполнения большого процента
продразверстки последними двумя уездами наряду со скудностью урожая
1920 года. На состоявшихся в целом ряде районных и уездных
конференциях беспартийного крестьянства горячо обсуждались вопросы о
бандитизме и посевкампании. Крестьянство, временно поддавшееся
агитации эсеров, в большинстве сознавало свою громадную ошибку,
причина восстания в большинстве крестьянством - участниками
конференции приписывались в вину продотрядов, действия коих местами
сводились к терроризированию населения, систематически применяемые
незаконные конфискации, реквизиции и т.д. - все это до некоторой
степени, по их мнению, послужило обострению [взгляда] крестьянства на
совправительство. Кроме того, конферентами указывалось на непосильную
местами продразверстку, определенную губ. и упродкомами, вместе с тем
конференты в большинстве настаивали на предоставлении крестьянству
вообще, не разделяя степень зажиточности, широкого участия в деле
выборов и перевыборов волсоветов и участия в строительстве сельского
комитета без всякого принуждения со стороны Соввласти на этот счет к
обобществлению, отсюда их вывод о недопущении раздоров теперь в уездах
восстания, и определенно в большинстве конференты, требуя
вышеизложенного, с уверенностью говорят о скорейшем подавлении
восстания.
По вопросу о посевкампаниях конференты жаловались на острый недостаток
семян, с.х. орудий, а главным образом, 3 части, на недостаток лошадей,
которые отобраны восставшими, а местами и красноармейскими частями. В
большинстве конференты высказывались против ссыпки семян в
общественные амбары, соглашаются дать от себя подписку Соввласти о
нерасходовании семян, забронированных посевкомами, впредь до
распоряжения последних. В общем, нужно сказать, что политическое
состояние крестьянства не улучшилось, а, наоборот, ухудшилось, ибо
наступающий весенний сев заставляет основательно призадуматься о
необходимости засева полей наряду с громадным недостатком с.х. орудий,
скота, а самое главное - семян, на оказание помощи в этом деле
крестьянство в большинстве не рассчитывает, несмотря на их горячее
участие в обсуждении вопросов посевкампании на конференциях. Нужно
отметить, что агитация эсеров и деревенского кулачества на этой почве
общественного засева полей до некоторой степени разбивает крестьян;
обыкновенно как кулаки, так и эсеры в особенности, среди крестьян
говорят так: "Что, мол, не нужно, засевать все поле, ибо чем больше вы
засеете, тем больше у вас следует брать и т.д." Однако, несмотря на
разного рода нашептывания кулаков, крестьянство при достаточном
снабжении их с.х.орудием, семенами все же утвердительно говорит за
засев всего ярового клина. Систематически применяемая гужповинность,
также недоброжелательно отзывается на крестьянстве.
За последнее время среди крестьян начинает наблюдаться громадный
перелом в отношениях к работе Антонова. По имеющимся целого ряда
сведениям, наблюдается добровольная явка из рядов восставших целого
ряда сел и деревень, главным образом Кирсановского уезда, южные части
его выносят общественные приговоры об отказе способствования Антонову.
Изданный губисполкомом совместно с комвойсками приказ о
незамедлительной явке и сдаче орудия-восставшими в целом ряде сел
отозвался хорошо; имеются несколько сел, крестьяне в которых,
вооружившись вилами, топорами, искали и тут же убивали или приводили
организаторов и главарей банд. Это одно говорит за то, что
крестьянство участвует в рядах Антонова постольку, поскольку со
стороны последнего угрожает опасность, доходя иногда до убийства и
разграбления имущества у непримкнувших к банде. И постольку, поскольку
правильно растолковывается приказ и проводится в жизнь, постольку он
дает хорошие результаты добровольной явки восставших, наблюдаются и
такие случаи, что добровольно явившиеся подвергаются разного рода
побоям и издевательств над ними со стороны некоторых красноармейских
частей, к устранению чего принимаются должные меры.
В данной сводке еще раз приходится подтвердить, что систематическое
мародерство применяется красными частями к крестьянству. В большинстве
случаев наблюдается со стороны красных частей вместо атаки на
противника атака по крестьянским сундукам, чердакам и т.п., откуда
забираются последние тряпки крестьян. Во избежание этого крестьяне
имеющиеся у них разного рода обувь, одежду и так далее зарывают в снег
на 2 - 3 месяца, откуда вытаскивают уже гнилое. Кроме того,
красноармейские части в большинстве своем, зайдя в ту или другую
деревню, требуют от крестьян лучшего угощения: яиц, кур, масла и т.д.,
тогда как в этом и большинство крестьян имеет также острую нужду. Все
это до некоторой степени отзывается на настроении крестьян.
Правда, крестьянство умеет ценить доброкачественность некоторых
красноармейских частей в отношении последних к крестьянству, как,
например, хорошо, как о сознательных красноармейцах, они отзываются о
московских частях, видя хорошее товарищеское отношение красных к
себе, они рассуждают так: "Что, мол, если бы все красноармейские части
так хорошо относились к нам, то они всегда бы получали от нас активное
содействие в подавлении банд". Точно также хорошего мнения о тех
красноармейских частях, которые наряду с корректностью к населению
ведут агитацию среди крестьян, растолковывают им вред бандитизма и
т.д., но таких частей, к великому сожалению, минимальное количество. В
некоторых частях командный состав зачастую преступными действиями
обостряет на себя настолько крестьян, настолько и красноармейцев. По
имеющимся агентурным сведениям, в целом ряде красноармейских частей
среди красноармейцев наблюдаются разговоры, носящие систематический
характер: "Что, мол, расчистивши Антонова, мы также должны расчистить
и наших командиров, комиссаров и работников ревкомов".
Кстати, несколько слов о ревкомах, созданных в районах мест, очищенных
от банд, здесь дело также обстоит не совсем так ладно. Как видно из
поступивших сведений агентурного характера, что и в ревкомах имеется
немало мусора или, вернее, лиц, определенно подрывающих авторитет
крестьянства к Советской власти, в большинстве в ревкомах состоят
местные работники, часть из них пострадавшие от банд, которые
систематически пускают в ход мщения, личные счеты и т.д. и зачастую
производят незаконные конфискации и т.п., не развивая в то же время
широкой агитации среди крестьянского населения. Если местами и ведется
агитация, то не дает желаемых результатов по той причине, что
крестьянство как таковое перестало верить давно уже во всякую
агитацию, из уст чьих она бы ни исходила, если таковая не
осуществляется делом.
В основу таких выводов ложатся следующие обстоятельства, в первой
половине 1920 г.крестьянство окончательно верило в нашу агитацию, как
устную, так и печатанную, ибо таковая самой жизнью не осуществлялась,
на деле и крестьянин, видя это, готов был поверить каждой агитации,
откуда бы она ни исходила, лишь была бы направлена против Советской
власти и т.п., что и подтвердилось фактами, когда с первых дней
восстания ю[го]-з[ападной] части губернии крестьянство почти целиком
пошло на агитацию эсеров, которые натравливали их на Советскую власть,
вместе с тем обещали крестьянству лучшую жизнь и т.д., но поработавши
среди крестьянства 2 - 3 с половиной месяца и втянувши их в свои
предательские ряды, эсеры заметно начали терять свое доверие к
крестьянству, тому крестьянству, которое они враньем и обманом (своей
агитацией) 3 - 3,5 месяца тому назад затянули в свои ряды обещанием им
многого хорошего, а фактически до сих пор не давши им никаких
совершенно практических выходов из тяжелого положения, а, наоборот,
среди крестьянских деревень полное опустошение крестьянского хозяйства
и массовое пролитие невинной крови и т.п. Поэтому крестьянство, слыша
"добрую" агитацию эсеров и также видя каково дело этих эсеров,
окончательно перестало верить в их агитацию, которую они теперь почти
не ведут, а вместо агитации, убедившись, что в нее крестьяне не верят,
они применяют к этому крестьянству полнейшее бесшаблонное' насилие,
чем, безусловно, значительно поколебали крестьянские массы и
оттолкнули их в большинстве от себя, но, однако, не считаясь с их
желанием, они приводят насильную мобилизацию мужского пола населения.
Местами ими мобилизованы 13 - 15-летние деревенские ребятишки, а
добровольно явившимся угрожают сжиганием их сел и расхищением их
домашнего имущества, что местами и проделывают.
